Автор: Lerochka

художник бродит в поисках сюжетов
надеясь озарение найти
по городам и весям, по местам заветным
всё впитывая сердцем на пути

случайный разговор, улыбка чья-то
вспорхнувший голубь, ворон на суку
сквозьоблачные солнечные пятна
и косари у речки на лугу

потом рисует то, чего не видел
но отчего-то родилось в душе
ну, и сидел бы мирно дома сиднем
и не искал бы по миру сюжет

да, только нет, сложна природа мысли
значительно сложней природы чувств
конечно, сущий мир безукоризнен
но для людей он без сознанья пуст

нельзя сравниться с цифровыми фото
какая чёткость, безупречный цвет
всё так, но не хватает нам чего-то
мир есть, а мысли человечьей нет

коль есть талант, то нет душе покоя
он снится по ночам, куда-то тянет днём
и скрипка, и рояль, и флюгельгорн с гобоем
всё нравилось ему, он был во всё влюблён

учился петь и пел чужие песни
но был строптив и петь хотел свои
они ему казались интересней
особенно о чувственной любви

а деве неземной любви хотелось
как будто всё в космических лучах
нагое серебрящееся тело
и райский сад и солнечный очаг

ну, на очаг пока им не хватало
но тело серебрилось под луной
оно от его песен трепетало
а сад был в райских яблонях — земной

её любовь к нему мелодии рождала
а от его любви заветные слова
смыкались кольца рук, и песня оживала
и слушала её примятая трава

витиеватый ручеёк, поляна
и мы с тобой, забытые людьми
ещё свежо, идти на речку рано
роса подсохнет часикам к восьми

стал приставать, и получил по морде
и женщина сказала — нету сил
по морде получил, и очень гордый
что честь мужскую ночью защитил

стал рифмовать «милую» с «поцелуем»
со «стоном» — «лоно», с «негою» — «ночлег»
за рифму поцелован был такую
и как поэт отпраздновал успех

согрелось небо, время умываться
позавтракать и собирать грибы
ближайшая деревня вёрст за двадцать
хорошим шагом пять часов ходьбы

поэтому ничто нас не тревожит
грибы, орехи, землянику рвём
из глины лепим сказочные рожи
кричим, смеёмся, счастье, мы вдвоём

я думаю, что каждый помнит счастье
в душе есть засекреченный пин-код
он не доступен ни Богам, ни власти
а ты заглянешь среди дней ненастных
и сердце хоть на время оживёт

как мало успеваем узнавать
и это, если хочется учиться
а так, то ложка с рюмкой, то кровать
да умноженья вызубрить таблицу

кто много знает, тех любить нельзя
пускай не думают, что остальные ниже
не лезем мы в учёные князья
зато шикуем в Лондоне с Парижем

от этих умников лишь смута и беда
то революцию запустят, то реформу
а толку не выходит никогда
и вечно деньги тянут для прокорма

бесспорно, что-то в этих умных есть
недавно вот придумали смартфоны
но это вроде в Штатах, а не здесь
и то лишь для того, чтобы шпионить

тут, правда, сын мне днями объявил
что хочет быть на скрипке музыкантом
что Бог, де, наделил его талантом
и он в консерваторию вступил

ну, ладно, музыка не физика, хоть что-то
научиться на скрипочке пилить
и в ресторане сможет заработать
не хватит на Париж, но можно жить

непросто осознать, что время зыбко
все мысли в прошлом, в будущем мечты
а настоящее — словарная ошибка
чтоб не случилось, это в прошлом ты

мы в будущем живём былым питаясь
сменяя опыт жупелом надежд
и неизбежность обмануть пытаясь
что неизбывно, впрочем, для невежд

природа не источник пессимизма
она скорей живительный родник
питающий все проявленья жизни
исток метаморфоз, сокрытых в них

машины времени в романах фантазийных
летают в прошлое и к будущим мирам
но как в пословице — не будешь мил насильно
так и попасть нельзя из завтра во вчера

меня же время думать понуждает
чтоб то, на что надеялся поспеть
не для того, чтоб заползти в скрижали
а просто, чтоб спокойно встретить смерть

чеканит шаг большая часовая
минутная за нею семенит
про завтра, слава Богу, мы не знаем
а давешнее нам Господь простит

как хорошо писать стихи ночные
тасуешь рифмы в полной тишине
таких как я немеряно в России
и миллионы, думаю, вовне

отцу сто шесть исполнилось бы нынче
он был немногословен и суров
я рюмку поднял, как велит обычай
и вспомнил мудрость его редких слов

однажды, оценив себя бесстрастно
я понял, что учусь не на того
и что я время трачу понапрасну
и из меня не выйдет ничего

что надо поискать, где я талантлив
и, правда, к сорока годам нашёл
что был бы академиком-атлантом
но поезд мой, естественно, ушёл

отец тогда сказал мне слово
как максиму а ля Ла Рош Фуко
мужчина дела не закончив одного
не сможет завершить и никакого

я не был глуп, и правоту воспринял
ремесленником стал и неплохим
отцу же благодарен и поныне
за то, что на распутье вразумил

она была похожей на колибри
и яркой как Ивановские ситцы
не женщина, а сказочная птица
из Рио-Гранде или из Коимбры

а он на отдыхающего барса
охоту завершившего обедом
как удалось им вместе оказаться
секрет природы — никому не ведом

она была системным прграммистом
а он простым профессором чего-то
дом хлебосольный, дети, книги, чисто
и тёплый цвет обоев — терракота

мы в этом доме собирались часто
стихи читали, пили, песни пели
пока колибри наша не угасла
и дети, повзрослев, не разлетелись

дом постарел, и гости поредели
профессор поседевший и обои
за табльдотом нас сегодня двое
но дом хранит колибриные трели

приметил я, хорошие погоды
притягивают добрые слова
незначащими делают невзгоды
в гармонии душа и голова

одно из них есть слово «красный»
за ним вослед краса и красота
и сочное наречие прекрасно
и девка красная, и угол красный
и цвет у милосердного креста

другое — пламенеющее солнце
следящее, чтоб мир наш не зачах
улыбка солнечная, солнышко в оконце
и даже солнцеликий падишах

и, наконец, любовь, и то, что любо
и слово единения — любой
и любопытство, и любимой губы
и кличут что любовью половой

и «возлюби» в риторике церковной
и самолюбие, и любушка моя
и распрю разрешили полюбовно
любимый край, любимая земля

народ вольнолюбивый и страна
и миролюбие — основа права
и имя старорусское Любава
мы — дети солнца, на миру и смерть красна

шёл выпускной, от школьного оркестра
дрожали стены в стареньком спортзале
я поигрался с золотой медалью
как с символом оконченного детства
чуть-чуть взгрустнуло об ушедшем сердце
но в восемнадцать тудно быть печальным

во времена Советского Союза
в столице нашей Родины — Москве
имели право три элитных вуза
вылавливать таланты не как все

Физтех, МИФИ и МГУ родимый
экзамены в июле проводил
чтоб те, кто пролетел как пуля мимо
в другие вузы позже поступил

мне оставалось ровно две недели
чтобы собраться и махнуть в Москву
и опрадвть свою медаль на деле
вот так и выбрал я свою судьбу

вернее половину, а вторую
когда женился на своей любви
потусторонний мир не надо б всуе
но повезло мне в жизни, Чёрт возьми

искусством прозу излагать стихами
как ни обидно, трудно овладеть
я пробовал освоить оригами
и понял, что при жизни не успеть

конечно, есть талантливые люди
которые всё ловят на лету
а я то рифму вспомню, то забуду
то выпить хочется, то тянет к блуду
то, просто, прозу подобрал не ту

вот с антиномией, конечно, проще
все рифмы побоку, короче текст
берёшь поэму, разрываешь в клочья
и аккуратненько кладёшь под пресс

что выйдет называется верлибром
но я без рифм стихов не признаю
я белый стих считаю делом гиблым
хоть и наполнен он упругим ритмом
пред «Буревестником» я голову склоню
но поэтическую прозу не люблю

всего труднее со стихами песен
в хороших текст — обыденная речь
быть может, потому и интересен
что простоту способен уберечь

народный разум помощней Зоилов
он чует поэтический полёт
и если душу чем-то зацепило
он выбирает песню и поёт