КВАРТЕРОНКА

я в юности влюбился в Квартеронку
и безлошадный и без головы
теперь же я влюбился в квартирантку
есть голова, но белая, увы

был сказочным мир прерий и мустангов
теперь «мустанг» глядит на мой подъезд
становишься с годами выше рангом
ты едешь на «мустанге», но в собес
зато у квартирантки «мерседес»

она рукою раритет погладив
смеётся, мол, друг другу вы под стать
машина из времён Марины Влади
когда она могла Колдуньей стать

нарушены каноны классицизма
есть место действия, но время позади
как нынче говорят — ну, по любому чисто
смени машину — «майбах» заведи

да, кстати, квартирантка смугловата
изящно по-французски говорит
на пальцах изумрудов три карата
и респектабельно-свободный вид

они с моею дочерью подруги
мне дочь сказала, пап, пусть поживёт
хоть поболтаешь с кем-то на досуге
и вот, такой случился оборот

ну, впрочем, Соломоновы заветы
пока ещё никто не отменял
проходит всё, потом пройдёт и это
и Квартеронка с Квартиранткой по сюжету
переберутся в новый сериал

Краски жизни

узнать бы, кто раскрашивал закаты
и делать ткани по его эскизам
без ссылок на великих и на измы
а у природы взяв всё, чем богата

вы вспомните тончайший воздух утра
полутона пастельные ласкают
цвет облаков — оттенки перламутра
придумывает Божья мастерская

затем потоки солнечного света
раскрашивают мир внизу цветами
и даже денег не берут за это
всё делают по воле Божьей сами

мы так привыкли в мире жить задаром
нам всё дано — Пространство, Солнце, Время
Природа охраняет наше племя
ну, а могла бы освежить Тартаром

по счастью Человек не чужд искусствам
рисует, лепит, сочиняет песни
когда бывает весело и грустно
возводит храмы в городах и весях

порой грешит, становится жестоким
сжигает храмы, статуи калечит
не важно где, на Западе, Востоке
затмение на небе Человечьем

понаблюдав за этим всем, Природа
то мор пошлёт, то охладит потопом
глядишь, внизу опять поют рапсоды
любвям, надеждам, верам, пенелопам

влюблённые любуются закатом
мир сущий просыпается с рассветом
он жизнь даёт и бедным, и богатым
и ничего не требует за это

СКЛЕРОЗ

мы со склерозом боремся втихую
он прячет мне потребные слова
а я звоню в контору мозговую
прошу, чтобы крутнули жернова

склероз мутирует как инопланетянин
чтоб пакости по-новому творить
а я работать начинаю утром ранним
чтоб усмирить его дурную прыть

склероз своей подружке — амнезии
сказал, что я занудливый старик
что всё равно он мне сломает выю
поскольку к пораженьям не привык

но амнезия только рассмеялась
с поэзией бороться тяжело
припомни, Римская империя распалась
а лирики тех давних лет полно

склероз, уймись, компания плохая
Альтсгеймер, Амнезия, Паркинсон
я вас всех вместе сирых обыграю
послав к чертям под колокольный звон

ну, а пока по Троцкому воюя
по формуле — ни мира, ни войны
ты не мешай, пока стихи пишу я
и спрячь куда-нибудь лекарства и штаны

а вдруг

для женской ревности всегда есть основанья
ей безраздельно хочется владеть
общенародным женским достояньем
все прочь и нишкните, иначе смерть

естественно, что при таком подходе
реальные причины не нужны
быть может … показалось что-то … вроде…
не так надеты юбки и штаны

по части ревности есть гендерный консенсус
Отелло своей дурью доказал
тут homo sapiens вернулся в свой erectus
как говорят учёные, фрактал

ещё есть равенство по жадности и злобе
и редкому пристрастью к воровству
в Америке, Китае и Европе
и даже островах Вануату

одно спасенье — с основным инстинктом
приходит непонятная любовь
и в хижину, и в особняк элитный
и даже под тюремный кров

а дальше всё, природа это может
рождение безгрешной малышни
всех жёлтых — красных — чёрных — белокожих
а вдруг останутся безгрешными людьми

приживалка

как думал поначалу, так и вышло
так и застрял в Париже на три дня
связался с меломаном нуворишем
чтобы сводил в ГрандОпера меня

хотел послушать, как поёт Нетребко
божественно, ну, что там говорить
потом, естественно, поужинали крепко
воздастся грешным, голова болит

московский рейс, понятно, пропустили
решили побродить по Пер-Лашез
обедали, коньяк фрaнцузский пили
переоделись — в КомедиФрансез

работа побоку, махнули на Канары
и там уже не пили ничего
я потому, что это вредно старым
а нувориш, тот попросту не мог

потом в Мадрид — богач не видел Прадо
я всё и показал, и рассказал
он восхищён — за это выпить надо
я был неумолим — на аэровокзал

вот так я поработал приживалкой
а нувориш зовёт меня в Нью Йорк
я отказался, хоть, конечно, жалко
и от богатства иногда бывает прок

ЖЕНЩИНА

она была наполнена соблазном
такую женщину нельзя судить в деталях
она тебя манила всем и сразу
ну, если только ты мужик нормальный

не женщина, а, просто, катастрофа
вокруг неё покоя не бывает
припомни похищение Европы
пал жертвой Зевс, и эта же такая

она раз пять в замужестве бывала
и каждый раз избранника любила
влюблялась в нового, и тут же уходила
была честна — мужьям не изменяла

последний брак распался из-за мужа
ему попалась женщина другая
по внешности, естественно, не хуже
но, судя по замашкам, дорогая

меня обычно женщины не любят
мне не досталось козлоногих квчеств
а уж такие женщины тем паче
но, как известно, и Фортуна шутит

её всё это очень удивляло
скорей всего, случайность — ферромоны
посреди ночи сдёрнет одеяло
и засмеётся, прижимаясь лоном

ушла, конечно, путь её известен
а я ей благодарен бесконечно
за то, что так естественно прелестна
за вечер первый и последний вечер

ИТОГИ

мне не нужны ни слава, ни богатство
и аскетизм мне чужд и отрешённость
и на скрижалях не хочу остаться
и это просто честность, а не скромность

мне повезло быть сыном человечьим
и жизнь прожить в труде, как и пристало
не стать мошенником с душой увечной
мир посмотреть от тундры до Непала

влюбиться, вырастить детей и внуков
морочить женщин, есть такая слабость
учиться много, сблизиться с наукой
пожалуй, всё, что рассказать осталось?

лукавлю я, оставил напоследок
забросил всё и занялся стихами
у внуков будет стихотворный предок
чтоб по примеру сочиняли сами

теперь того, что было, не исправить
за каждой биографией огрехи
обидно будет за дурную память
о, в общем-то, нормальном человеке

ум и чувство

мы чаще верим людям беспричинно
придётся нам по нраву человек
а он злодей, прикрывшийся овчиной
Иуда, лиходей-архистратег

хлебнув по простоте душевной лиха
намереваемся не верить никому
когда же недоверие притихло
мы снова верим сердцу, не уму

я думаю, не надо и стремиться
обуздывать умом свободу чувств
пускай они как властная царица
владеют мной, я жизни не боюсь

все знают, что любовь непостоянна
но не любить нельзя — природа не простит
тут либо жизнь мирская постаканно
либо духовная, упрятанная в скит

всегдашняя война между умом и чувством
с исходом не известным наперёд
тут не поможет даже Заратустра
бывает так, что просто не везёт

но если вдруг лукавая Фортуна
тебя решит любовью одарить
забудь про всё, не трать мгновений втуне
уму и сердцу повели любить

повсюду

то замирал, то мчался вслед за эхом
то перепрыгивал долины и холмы
то заливался как дитёныш звонким смехом
раскрашенным цветами Хохломы

то над рекой вечерней с тихой грустью
обхаживал оранжевый закат
спешащий к морю лабиринтом устья
и с лунным светом улетал назад

то на рассвете как труба горланил
сгоняя с веток полусонных птиц
то как аккорд концертного рояля
озвучивал Прокофьевский каприз

и радуясь, что все вокруг проснулись
как барабанщик, задавая ритм
пел голосом бурлящих жизнью улиц
был бодр, как время, и неутомим

пусть я афей, но помню, что в трёх лицах
Всевышний перед нами предстаёт
Бог — Дух живой и миллиарднолиций
переворачивает Бытия страницы
не зная, что там будет наперёд

РОЯЛЬ

на очень старой даче в Подмосковье
в трёх километрах западней Панков
завещанной нам маминой свекровью
я лето провожу спокон веков

построена она в конце тридцатых
соседи рядом, и заборов нет
мы угощаем их всем, чем богаты
и получаем угощения в ответ

а в это лето мы с моей соседкой
остались земледельствовать вдвоём
точней втроём с роялем кабинетным
история-то, собственно о нём

купил его, когда работал в Праге
на распродаже барского гнезда
задёшево, поскольку в передряги
по виду судя, попадал всегда

рояль французский марки редкой очень
он после реставрации ожил
я канделябры зажигаю ночью
давно укоренившийся режим

играю я нескладно, но с душою
соседка музыкантша говорит
играл бы лучше, если б был левшою
или хотя бы знающим иврит

мне пятьдесят, соседке девятнадцать
студентка Гнесинки и школьница на вид
ей по развитию в песочнице играться
она часами клавиши долбит

рояль ей приглянулся, и спросивши
приходит заниматься каждый день
в трусах и в майке, позабывши лифчик
мне объяснив, что одеваться лень

я ей сказал — нельзя перед мужчиной
являть собой ку-ку в дезабилье
она хохочет тоже мне причина
надену завтра мамино колье

вела себя как девочка-оболтус
зато училась много и всерьёз
и с премией прошла какой-то конкурс
мне записи послушать удалось

а через год всё повторилось снова
но стала одеваться поплотней
влюбилась в кларнетиста-казанову
прошла уроки взрослости суровой
и стала женщиной, я любовался ей

а года через три меня спросила
зачем её невинность не забрал
ведь мог легко, без хитрости и силы
я засмеялся, ты рояль любила
а я твою любовь оберегал

пришло признание, болтается по свету
концерты, записи, какая-то медаль
хоть на три дня, но приезжает летом
поцеловать меня и наш рояль