УДЕЛ

хоть заполночь, сна ни в одном глазу
ни есть не хочется, ни даже женской ласки
в планшете рок танцуют залихватский
а я очки в раздумии грызу

я стал рабом, мне хочется писать
а результат не важен мне нисколько
я-пьяница, по-видимому, горький
но, впрочем, в мире мне подобных — рать

хотя талантом я не наделён
мне рифмы слышатся в любом случайном звуке
и тут же тянутся к планшету руки
чтоб зафиксировать шедевры всех времён

я знаю, что в избытке строф плохих
не в смысле техники, а в смысле содержанья
не исчезают вопреки стараньям
смешно, мне нравятся мои стихи

но со стихами проще, как ни странно
их можно и читать, и не читать
я знаю кулинаров бесталанных
вот там беда, куда еду девать

ну, всё, пожалуй, хватит на сегодня
скорей на завтра, три часа утра
вид потрясающий — седой поэт в исподнем
а перед ним какая-то мура

…потянуло холодком осенних писем…

лето как и птицы упорхнуло
холодком осенним потянуло
небо облаками затянуло
гром далёкий с приглушённым гулом

среди узких улочек Кабула
шумных грязных улочек Стамбула
погоняя старенького мула
бродят правоверные Абдуллы

в старой слободе ружейной Тулы
опытной рукой шлифуя дуло
женщина страданье затянула
загрустила и слезу смахнула

в Риме заседанье капитула
осудили все грехи огулом
и Аристофана и Катулла
но, увы, проклятия и буллы
не способны отменить загулы

Афродита глазками стрельнула
и меня к харитам потянуло
из-за вечных шуток Вельзевулла
жизнь в грехах меня слегка согнула
был я стройный, а теперь сутулый

подоспела смена караула
жизнь моя в поэзию свернула
я внутри Вольтеровского стула
жду, чтоб вдохновение подуло

кошка в моё царство заглянула
на колени прыгнула, прильнула
помурлыкала немножко и уснула
и меня к подушке потянуло

сладкой дрёмы цепкие посулы
смеживают вежды, сводят скулы
сплю уже, мне снится Гонолулу
Альпы с биатлоноы и могулом

плавники под соусом акулы
в ресторане рыбном под Сеулом
стол, бильярд со снукером и пулом…
Бонд, Джеймс Бонд, сующий в пузо дуло

музыкантша по руке хлестнула
больно бьётся старая ферула
что-то там ещё вдали мелькнуло
надо, чтобы память отдохнула

ВЕТЕР

я с птицами летал в края чужие
но возвращался в заповедный дол
я облетел все уголки России
и лучше дома места не нашёл

приятельствую с аистом на крыше
с синицами и мудрым воробьём
и с петухом заносчивым и рыжим
а по весне с залётным соловьём

с воронами храню нейтралитеты
а с голубями вовсе не вожусь
с дроздами подружился прошлым летом
меня не любит лишь надутый гусь

надменны церемонные цесарки
и чересчур напыщенный индюк
ждут дармовых подачек и подарков
я — ветер, я подарков не дарю

я улетаю, когда есть работа
дать силу подуставшим ветрякам
помочь в полётах первых желторотым
туман с полей загнать назад в болото
рассыпать запахи на пасеках по сотам
дать ветренницам закружить кого-то
да, и мозги проветрить дуракам

МЕЧТЫ

мечты бывают глупыми
и неосуществимыми
изящными и хрупкими
как девушки любимые

мечты бывают странными
и сказочно-былинными
заветными,забавными
старинными и дивными

ещё маниакальными
идейно-коллективными
общественно-опасными
как смерть,неотвратимыми

смешными и наивными
как игры в детском садике
и под парами винными
у тётенек и дяденек

бывает и фантастика
бавает озарение
они приносят счастье нам
рождают устремления

мечты бывают разными
туманными,нескладными
но не бывают грязными
коварными и задними

мечтателя в сообществе
зовут обычно чудиком
он неуклюж и совестлив
и плохо дружит с буднями

безденежен естественно
обманут реалистами
но воспеваем песнями
и дамами прелестными
любим без денег,искренне

МОЗГИ

в моих мозгах загадочный компьютер
включается, когда захочет сам
то напугает триллерною жутью
то окрыляет верой в чудеса

когда я сплю, аксоны прочищает
когда проснусь, напомнит о еде
то выручит в беде как Навсикая
то загуляет, не найти нигде

то озарит невиданной догадкой
которую понять мне не дано
то душу напоит истомой сладкой
воспоминанием прошедшего давно

понять нельзя, кто главный, кто помощник
кто alter ego, кто оригинал
я думаю, что он, поскольку я попроще
он там бывал, где я и не бывал

душа меня ревнует к вере в разум
мол, как же нежность, ласки и любовь
я понимаю, море чувств прекрасно
но разум есть основа всех основ

НЕЗАБУДКА

я всё её пытался позабыть
но отчего-то до сих пор не вышло
в ней, в общем-то, и нечего любить
чего-то мало, а того излишне

как говорят, особых нет примет
как женщина умела всё, конечно
могла состряпать будничный обед
немного разбиралась в позах грешных

не то, чтобы она была глупа
ей просто было очень скучно думать
чуть вздёрнутая верхняя губа
и кареглазая пустыня Кара-Кумы

ни слушать не любила, ни читать
хотя сама писала и изрядно
в одежде и безвкусна и нарядна
и бриллиантов несколько карат

наверно, я не точен и предвзят
то ноги не туда, то голос сиплый
на женщину гляжу как технократ
как повар на дешёвое повидло
которому по нраву мармелад
и, как бы это ни было обидно
не знаю, отчего к душе прилипла
и позабыть её я был бы рад

ПАМЯТЬ РАЗНАЯ

без памяти прожить нельзя ни дня
нельзя не почитать могилы предков
хоть вандализм встречается нередко
как правило, обычаи хранят

Иван Купала — пляски и костёр
прикрыла Пасха праздник дней весенних
языческий, один из самых древних
инстинкты и естественный отбор

есть праздники, в которых виден век
день космонавтики и автомобилиста
часть, правда, отмирает очень быстро
а День Победы в памяти у всех

у памяти стогранное лицо
есть память тела, сердца и любовей
есть память этноса в рассказах мудрецов
есть родовая генная по крови

у амнезии есть сестра — любовь
а той уж очень нравится безумство
и если б не спасало их искусство
давно погиб бы лучший из миров
в беспамятстве от дикого беспутства

осень идёт

каштан стал бурым, но наполовину
на нижних ветках зелень уберёг
их верхние прикрыли как куртина
ненадолго, конечно, выйдет срок

сентябрь тихонько движется к серёдке
лелея запоздалое тепло
как баба в сорок пять опять молодка
ну, в общем, с сентябрём нам повезло

конечно, осень норов свой покажет
промозглыми ветрами и дождём
осеннелистопадным вернисажем
и прилетевшим с юга вороньём

я в октябре обычно оживаю
у женщин обнаруживаю шарм
работаю как лошадь ломовая
хожу а театр, музеи и к друзьям

люблю демисезонную одёжку
захочешь, строгую, захочешь кое как
немножко юмора и выдумки немножко
ну, скажем, бубенцы на башмаках

осенняя любовь с неистовством весенним
контрасты обнажившихся берёз
осенний блюз с вконец осипшим пеньем
и поздним ноябрём предутренний мороз

безмолвье

смешная безделушка из Китая
меня встречает после дел дневных
когда мне очень трудно, приласкает
когда ей скучно, шуток ждёт моих

я,слава Богу, понял, нет безмолвья
фарфор со мной стихами говорит
смеётся бронза, щекоча нефрит
на лампионе из средневековья

подслушал,как любимый мой стакан
досадует, что пользую нечасто
что закадычный друг давно не зван
что одиночество для психики опасно

зато меня компьютер похвалил
диван старинный тоже без претензий
он даже деду моему служил
на красном дереве темнеет графский вензель

да, женский смех теперь нечастый гость
и уж тем более стенания и слёзы
всё как-то незаметно повелось
смерть обессмыслила метаморфозы

я чаще не с друзьями говорю
а с медным зеркалом, подвешенным в передней
с божницами, когда иду к обедне
и жалуюсь порой календарю

ну, и они со мною говорят
поддерживают светскую беседу
бон аппетит желают за обедом
и не ругают, коли я не свят

мне посчастливилось расслышать мир вещей
теперь я знаю, что творится дома
и с кем расстаться нужно из знакомых
кого обнять, кого прогнать взашей

угомонится суета дневная
поглажу безделушку и взгрустну
она мне доброй ночи пожелает
а я скажу спасибо и усну

АТЛАНТИДА

бывает не достать, хоть видит око
хотел на Атлантиду посмотреть
но оказалось, океан глубокий
нырнёшь туда, там только страх и смерть

естественно, я многого не видел
на Амазонке не был, на Бали
но почему-то тянет к Атлантиде
сияющей в мифической дали

не знаю уж, как это получилось
у нас Атланты держат небосвод
то ли привыкли, то ли Божья милость
но если бросят, небо упадёт

я знаю, очень многих тянет космос
к цивилизациям неведомых существ
поверить в них не может разум косный
а я хочу неведомых чудес

не знать чего-то вовсе не обидно
обидно знать чего-то не хотеть
вот я хочу увидеть Атлантиду
а после преспокойно умереть